заколебавшиеся было головоглазы двинулись дальше. И хоть их гравитаторы нуждались в подзарядке, импульсы, выбрасываемые перископами, были еще мощнее, чем прежде, – так воодушевила головоглазов поддержка.
– Наша берет! – сказал я Ромеро. – Наконец-то наша берет!
– Эли! Эли! – закричал Андре. – Эли, посмотри, что делается!
То, что произошло, было более чем неожиданно.
Ни при каких раскладках нам и в голову не приходил такой оборот событий – это был немыслимый вариант, нечто из бреда!
Со стороны Станции неслись три крылатых отряда – ангелы, предводительствуемые Трубом, пегасы, которых возглавлял с Камагиным на белом коне, и крылатые ящеры с далеко обогнавшим их Громовержцем. А на шее второго Громовержца восседал второй Лусин.
И эти новые отряды тоже охватывало багровое холодное пламя, из них также рвались оранжевые молнии разрядов. Громовержец ощетинивался такими же молниями, Лусин и Камагин вонзали в противников те же лазерные острия, а впереди них несся такой же тысячеголосый вопль, свист и клекот.
Нас охватило оцепенение.
– Фантомы! – крикнул Андре. – Эли, надо предупредить наших, что выпущена банда фантомов!
К чести Осимы, Орлана и особенно Гига, они и без объяснения быстро разобрались, что за армия вступила в бой. Лусин, Камагин и Труб поначалу сгоряча перепутали своих с чужими, но повторные вызовы Андре и сумятица, которая возникла на поле, отрезвили их.
Осиме удалось сделать и третий залп. Огненные потоки обрушились на фантомов. Наши невидимки схватились с вражескими привидениями. Я по-прежнему не видел воинов Гига, но по тому, как взвивались призрачные крылатые кони, как в страхе увертывались искусственные ангелы и падали с предсмертным криком невзаправдашние люди, мог представить себе, что реально происходило в воздухе.
Какое-то время я еще надеялся, что не все потеряно.
– Пора кончать избиение наших, адмирал! – сурово сказал Ромеро.
Как раз в это время два Громовержца, настоящий и искусственный, страшно столкнулись телами, испепеляя один другого – багровая сеть молний оплела их головы. Один из драконов падал – издалека я не мог разобрать, Лусин сейчас погибает или псевдо-Лусин.
Я приказал Андре, откашлявшись, чтоб не дрожал голос:
– Приказываю общее отступление!
Командиры стали поворачивать свои отряды. Труб тоже услышал приказ, но, распаленный боем, пренебрег им. Реальные ангелы, подбадривая себя бесовскими воплями, с прежним ожесточением схватывались с ангелами призрачными. Борьба становилась неравной.
– Немедленно к Трубу, Павел! – приказал я Ромеро. – Выводить ангелов из боя!
Ромеро вскочил на штабного пегаса, и вскоре ангелы стали покидать поле сражения.
Я спустился с холма и пошел в лагерь.
У Мери на санитарном пункте кипела работа. Ангелицы-санитарки прилетали с ранеными. Истерзанные драконы приползали сами, а пегасов приходилось подгонять: они норовили взлететь даже с поврежденными крыльями.
Но боль они сносили спокойно, ни один не ржал со злобой, когда ангелы-хирурги неумело брали в когти скальпель.
– Мери, мне показалось, что Лусин падал! – сказал я. – Где он?
– У Лусина легкое ранение, но Громовержец плох.
У Лусина была забинтована голова, рука висела на перевязи. Он горестно поглядел на меня, по щекам его катились слезы.
Громовержец лежал на боку без сознания. Глаза его были закрыты, великолепная корона боевых антенн помята – с остриев еще стекали предсмертные синеватые огни Эльма. Я опустился на колени и прислушался к работе сердца. Сердце стучало неровно и глухо, то замирало, то часто и слабо билось. Я молча встал. Надежды не было.
– Такой друг! – шептал Лусин, плача. – Такой друг, Эли!
15
Нет худа без добра: мы потерпели поражение, но узнали, на чем основана оборона Станции. Пока шла битва, анализаторы определили физические параметры фантомов. Образования эти были воистину фантастической породы – почти без массы, однако оптически непроницаемы.
– Я предупредил, что автоматы не более чем силовые поля, способные принимать любой телесный облик, – мрачно напомнил Орлан.
Это был один из тех редких случаев, когда он изменил своему безразличию. Даже Труб был ошеломлен.
– Мы, ангелы, по природе своей – материалисты, – взволнованно сказал он на совете, – мы отважимся сражаться против любого вещественного противника. Но против призраков ангелы бессильны. Борьба с привидениями – не наша стихия!
Больше всего я боялся, что эта паническая философия заразит всех. В борьбе с фантомами мы потерпели не так физическое, как психологическое поражение. И, возражая запаниковавшим, я сделал все, чтобы уничтожить этот атавистический страх перед призраками.
– Чепуха, что противник нематериален. Эти фантомы составлены из энергетических полей, а разве силовое поле – не одна из форм материи? В наших изображениях на стереоэкранах еще меньше массы, чем в любом из фантомов, – почему же мы не впадаем в ступор при виде стереоэкрана? Удивительность фантомов не в их мнимой нематериальности, а в том, что им удалось блистательно скопировать нас самих. Вот где загадка! И ее нужно решить, чтобы двигаться дальше. Не трястись перед потусторонними силами, а разобраться в новой физической проблеме – вот чего я требую.
После моей отповеди обсуждение стало деловым.
– Загадка фантомов решается просто, – доказывал Андре. – Если у противника есть анализаторы высокого быстродействия, они легко могут отобразить особенности нашего строения, а после не составит никакого труда построить образы, оптически идентичные нашим.
– Просто, легко, не составит труда! – с досадой сказал Осима. – Но на наших стереоэкранах жалкие оптические изображения, а у них – силовые. Разница!
– У нас чего-либо подобного, к сожалению, нет и в помине, – со вздохом поддержал Осиму Ромеро. – Объяснения ваши я могу принять, проницательный Андре, но вряд ли от них станет легче.
По тому, как скромно Андре выслушал возражения, я чувствовал, что он готовит сюрприз. Во всяком случае, так держался бы прежний Андре. Его глаза лукаво поблескивали. Я снова верил в гений Андре.
– Не легче? – переспросил он. – А я как раз собирался выпустить против неприятельских фантомов наши собственные, может – попроще по структуре, но для глаз убедительные.
– А для других ощущал, употребляя это местное словечко? – спросил я. – Ты понимаешь, Андре, у зловредов… Простите, у защитников Станции анализаторы не ограничиваются визуальным рядом.
– Я и не собираюсь конкурировать с ними. Их фантомы воюют реально, мои лишь спутают противнику карты: пусть он дерется с призраками, а не на с нами. Истинные привидения, о которых говорил Труб, будут сражаться на нашей стороне.
Ромеро с сомнением покачал головой. Орлан вновь замкнулся в бесстрастии. Зато увлекающемуся Гигу очень понравилась идея Андре, Труб тоже восхитился, представив, что на воинственную шайку фантомов будет спущена кровожадная орда призраков.
– Война призраков против призраков, к сожалению, операция призрачная, а нам нужны реальные результаты, – сказал Ромеро.
– Призраки, конечно, не более чем призраки, но борьба их будет реальной. – И,